Виктор Коншаков
Утром, когда воскресенье
стало опять февралём,
окунь спустился по Сене
в Чёрную речку орлом
и на участок избира-
тельный пошёл избирать
между Тимуром Кибиро-
вым или Сильвией Плат.
Но в бюллетене зияла
фига в озябшем пальто
и вопрошала из зала:
Если не Пушкин, то кто?
Грыз изибиратель смущённо
ногти своих плавников:
Пушкин, канеш, наше всё, но
Шиллер есть и Хлебников.
Если нет выбора, либо
Пушкин в угаре объя-
вит вне закона верлибры,
либо же либротебя.
Вдруг он проснётся влюблённым,
в свой неодевшийся вид
и запретит панталоны,
фрак и жилет запретит?
Всех, кто не пишет сонеты
про окуней, включит в ре-
естр иностранных поэтов
граф Бенкендорф на заре.
Или расстроеный чем-то,
Пушкин побреет уса
и нападёт на Шевченко
утром в четыре часа.
Но ему строго орали
в уши тускнеющих дней:
Пушкина честно избрали,
Пушкину, значит, видней.
Окунь воткнул свои уши
в Бахмута омутный мат,
но виноват был не Пушкин.
Пущин во всём виноват!
_________________
Прочитано на 13-х Табэриутских чтениях 18 февраля 23-го на месте дуэли Пушкина
#союзили #Табэриутскиечтения #ВикторКоншаков #Пушкинжив
